Саша Бедный тоже тронулся, хоть и держал дистанцию. Он должен был схватить Ма, прежде чем

Старшие Братья получат Бекира. Глаза Ма светились радостью. Она протянула навстречу Бекиру руки.

— Ничего не бойся, — сказала Ма каким-то чужим, хрипловатым голосом.

И только тогда Бекир увидел, что ее ладони не пусты. В одной был зажат шприц, в другой — оружие. "Это не Ма", — подумал он. Но было уже поздно. Женщина с лицом Ма крепко его обняла. Что-то больно укололо в плечо. Бекир почувствовал, как ноги подкосились, и свалился на землю. Над его головой раздался оглушительный выстрел. Та, что назвалась Руфью, попала Саше Бедному.

За хлопком, разорвавшим тишину, ударил гимн Поединка. Словно сквозь полдень тумана, Бекир увидел, как Шейтан бросился на одного из Старших Братьев с атеш-бомбой.

Солдат загорелся и с криком шлепнулся на землю. Соленое болото подхватило пламя, и Старший Брат оказался в огненной ловушке. Джинн боролся с другим.

Несколькими сильными ударами он разбил солдату шлем и уже наставил отнятое ружье, когда человековедь одним быстрым движением оторвал Джину голову, а затем откинул тело, взревел и стал отмахиваться, словно от роя саранчи. Его атаковал Бурун.

Женщина, притворявшаяся Ма, как скальп, стянула хиджаб. Что-то нарушилось в ее лице. Оно сползло, как залитая водой соль. Рыжие дреды взорвались на голове. Она не заметила, как из гнилого озера под ее ногами незаметно высунулась молочно-белая рука и схватила ее за штанину. Рудокосая покачнулась. Это движение спасло ее от прилетевшей от бараков стрелы. Быстро приближалась Скифянка. Она снова натянула тетиву.

— Где моя дочь? — почти умоляюще простонал Сахан, держа рудокос за ногу.

Женщина поморщилась, недовольно трепнула волосами и выпустила шар между глаз белокожего. В корпусе Станции наконец-то открылись отверстия. Мать Ветров явно не ожидала такого отпора.

Раздались взрывы. Первая очередь прошила землю за полем битвы и была адресована Скифянке. Гнилята воспламенились. Воздух наполнился зловонным дымом. Рудокосая встала и удивленно застыла. Между ней и Бекиром стали

Близнецы. Тело начало разделяться.

— Бегите! Что вы делаете? — прохрипел Бекир. Левый Близнец бросился на рудокос. Правый сорвал с пояса отца глиняную бомбу. Женщина снова выстрелила, но Левому удалось сбить ее с ног. Бекир пополз, до крови сдирая локти о камни. Он хотел помочь Близнецам. За спиной у Бекира человекомедведь подмял Правого. Бомба в его руке так и не успела взорваться.

Но возле коптера что-то вспыхнуло. Бекир услышал свое имя. Это была Черная

Корова. Она пыталась справиться с грифоном. Птицелев парил в небе, словно старался убежать от огня, хаотично вылетавшего из рук девочки.

«Где же этот Талавир? — подумал Бекир, хватая за ноги рудокос. — Если ты слышишь, если ты под землей, приди!».

Соревнуясь со слабостью, Бекир повалился на рудокос, не позволяя ей встать. Ему хотелось коснуться ее лица, еще раз убедиться, что это только маска. Женщина взбешенно отбивалась от Левого Близнеца. Его лицо превратилось в кровавое месиво. Наконец женщина победила, брезгливо скинула тело Левого и вцепилась в Бекиру. Они лежали на поле боя, как в объятиях друг друга. Сильные руки развернули его голову. Она хотела, чтобы он увидел, что там происходит.

В ногу человековедя вцепился ракоскорп, пытаясь затащить его под землю. Через несколько шагов стоял Талавир. Он не двигался и, казалось, не видел, что происходит вокруг. Его глаза были широко открыты, а губы едва заметно шевелились. Бекир попытался понять, куда тот смотрит, но не увидел ничего, кроме задымленного болотца. Нужно, чтобы безумие догнало его именно сейчас?

— Я не вижу тебя, Бекир! — снова донесся с неба полный отчаяния голос

Черная Корова. Наконец она заметила Талавира, и грифон камнем бросился на человековедя, который уже завершал разбираться с ракоскорпом. Огромный мохнатый засоленный оторвал голову ракоскорпа и швырнул ее в грифон.

Птицелев увернулся, но сделал это так резко, что Черная Корова слетела с его спины и покатилась по земле. Бекир забился в объятиях рыжекосой. И как будто этого было мало, предупредительная очередь выстрелов из Матери Ветров прошила землю в нескольких шагах от того места, где упала девочка.

— Тс-с-с. Ты же не хочешь, чтобы следующим шаром ей снесло голову. Твоя Ма на Станции. Я обещала, что приведу тебя целиком. Пойдемте со мной — и девочка не пострадает.

Времени на раздумья не было. Тело становилось все медленнее. Рудокоса не нуждалась в его согласии и в то же время о ней спрашивала. Почему? Неужели они с Ма о чем-то договорились? И кому тогда он должен верить?

«Посмотри на нее, Талавир», — прошептал Бекир, не отрывая взгляда от девочки. Талавир всматривался в пустоту, потом протянул руку в приветственном жесте Старших Братьев, кивнул, словно с кем-то прощался, и наконец вернулся к драке.

— Ну, Толянчик, дорогой, я здесь! Мы же старые знакомые, я узнал твои резинки! — во все горло заорал Полномочный к человеко-медведю.

— Я пойду с вами. Уйду. Не трогайте их, — прошептал Бекир.

В глазах рыжевои промелькнуло сомнение. Она посмотрела на Талавиру, потом

— снова на Бекира, наконец решилась и потащила его к коптеру. Там уже сидела Руфь. Рудокосая достала из-под сиденья банку с отвратительной лягушкой и запустила в нее руку.

— Я приказала Толику отступить. Ты виноват. — Из ее ноздрей потекла кровь. Последнее, что увидел Бекир с высоты коптера, был человеко-медведь. Он карабкался по тросу. Мать Ветров набирала высоту. Над землей летал грифон. В лучах солнца Талавир на его спине казался вспыхивающим богом. В когтях птицевая болталось неподвижное тело Черной Коровы.

Ма. Тогирек веры

Ма проснулась от толчка и взбешенного завывания гимна Поединок.

Сначала ей показалось, что сквозь пение она услышала взрывы. После того как она чуть не откусила Сфене ухо, ее накачивали наркотиками. Ма испугала Первую Зрачок, не надо было так грубо выдавать себя — показывать, что читать мысли может не только прикасающийся к бакасам, но и носитель